Процесс иммиграции печально известен своей сложностью. Долгое ожидание, экзистенциальная неопределенность и глубокое одиночество, преследующее заявителей в иммиграционных лагерях, пока они ждут окончательного решения суда, далеко не просты. Чтобы иметь больше шансов на получение убежища в ЕС, заявители сначала оцениваются по своей стране происхождения. Большинство стран ЕС имеют список "безопасных стран происхождения", и заявки из этих мест почти всегда считаются неподходящими.
Разумеется, такой список не может учитывать все исключительные обстоятельства, которые могут побудить человека подать заявление на убежище. Например, страна может считаться в целом безопасной, но внутренние социальные проблемы могут сделать жизнь в ней небезопасной для определенных групп людей.
Одной из стран, которая сталкивается с этой дилеммой, является Армения. Такие страны, как Франция, Австрия и Нидерланды, считают Армению безопасной страной происхождения, что делает почти невозможным для ее граждан подачу заявления на убежище. Эта проблема особенно остро стоит перед местным ЛГБТК+ сообществом. Хотя в 2003 году в Армении официально декриминализовали гомосексуальность, этот минимальный шаг -без легализации однополых браков или предоставления доступной медицинской помощидля трансгендеров — лишь означает, что открыто квир-люди находятся в безопасности от наказания.
К сожалению, ситуация для местного квир-населения гораздо сложнее. Армения неоднократно не удавалось принять антидискриминационные законы, специально защищающие ЛГБТК+ лиц. В стране, где квирофобия распространена, квир-люди не могут жить своей полной жизнью и остаются уязвимой группой.
Двусмысленное правовое положение ЛГБТК+ сообщества в Армении усложняет оценку преступлений против квир-людей. Многие целевые нарушения не классифицируются как преступления на почве ненависти, что стирает потенциальную системную проблему.
Чтобы лучше понять все это, важно смотреть за пределы документов и прислушиваться к жизненному опыту квир-людей в стране.
Тегран, которая живет в Армении последние полтора года, любезно поделилась своим опытом как член ЛГБТК+ сообщества и волонтер для квир НПО, таких как Pink Armenia и DiverCity. Она рассказывает обо всех дополнительных мерах безопасности, которые предпринимают квир НПО, чтобы обеспечить безопасность своих волонтеров и участников. Запрещено оставаться в офисе меньше чем двум людям, и все должны уйти до захода солнца.
При организации публичных мероприятий место проведения отправляется гостям приватно, чтобы предотвратить возможные проблемы. Истории Тегран делают все более очевидным, что большая часть преследований, с которыми сталкиваются квир-люди, возникает от частных лиц и групп. В частности, существуют нецентрализованные группы, которые используют свои Telegram-каналы для доксинга квир-людей, распространяя их фотографии, раскрывая их сексуальность и поощряя ненависть к ним. Тегран рассказывает, что этот вид онлайн преследования привел к двум самоубийствам в прошлом году.
Один из случаев, описанных в отчете о нарушениях прав ЛГБТК+ за 2023 год, опубликованном Pink Armenia, рассказывает трагическую историю 17-летнего подростка, который покончил с собой после того, как его личная информация, фотографии и сексуальная ориентация были распространены через Telegram-канал. Ребенок уже страдал от домашнего насилия из-за своей сексуальности и "не мужского внешнего вида", но после распространения фотографий через Telegram, родители выгнали его, и он был уволен с работы.
Отчет полон подобных случаев, рассказывающих о вербальном, психологическом и физическом насилии со стороны членов семьи. Жертв пинают, бьют ремнем или, в некоторых случаях, угрожают ножом. Часто члены семьи заявляют о намерении причинить вред или даже убить жертву, их друзей и партнеров. Некоторые жертвы были насильно удержаны в своих домах, причем родители конфисковали их документы, деньги и физически запирали их в комнатах.
Тревожное количество случаев домашнего насилия демонстрирует, насколько негативное отношение к квир-людям проникает в армянское общество. Оно проникает в дома, разрывая семейные узы и создавая небезопасную среду для жертв. Тегран отмечает, что, как и в случае с 17-летним подростком, обычным результатом того, что родители узнают о сексуальности своих детей, является их изгнание из дома, оставляя их жить на улицах и потенциально заниматься опасной профессией, такой как проституция.
Опасности на улице могут быть не менее серьезными, чем в жестоких домах. В отчете цитируется множество случаев, когда люди становились мишенью просто за свой нетрадиционный внешний вид. Жертвы часто обнаруживали, что за ними следят, угрожают или даже физически нападают. Один инцидент описывает мужчину, преследующего жертву в метро и в конце концов ударившего его из-за гендерно нестандартного внешнего вида. Аналогичным образом в отчете описывается ситуация, когда трансгендерная женщина и ее партнер подверглись вербальному и физическому преследованию со стороны группы мужчин из-за их гендерной и сексуальной идентичности. Нападавшие бросали в жертв оскорбительные фразы и стеклянные бутылки. Тегран также рассказала о нескольких личных случаях уличного преследования, включая оскорбительные комментарии за ношение юбки и случаи физических угроз и столкновений. Она рассказывает об инциденте, когда ей удалось избежать нападения группы гомофобов, но ее подруга, к сожалению, получила перелом носа после нападения за ношение серьги.
Многочисленные случаи в отчете заканчиваются тем, что жертва либо отказывается сообщать о преступлении, либо отзывает заявление. Тегран объясняет, что среди квир-людей существует широкое недоверие к полиции и судебной системе. Она отмечает, что чаще всего полиция отклоняет дела квир-людей из-за собственной гомофобии. Но даже если дело принимается, оно вряд ли приведет к справедливости. Подобные опыты могут быть физически и морально истощающими и даже травмирующими. Пренебрежение со стороны полиции становится одним из механизмов изоляции квир-людей, отговаривая их от обращения к властям за справедливостью и безопасностью.
Небрежное отношение правоохранительных органов — не единственное препятствие на пути к безопасности ЛГБТК+ людей. Фактически, сама полиция часто является виновником насилия против квир-индивидуумов. Тегран рассказывает историю о том, как ее преследовала полиция за ношение радужного флага на протесте. Хотя полиция присутствовала для обеспечения безопасности протеста, они ясно дали понять, что не все заслуживают защиты. К счастью, Тегран удалось избежать ситуации без ущерба. Но так бывает не всегда. В отчете представлено тревожное количество случаев, когда полиция насмехалась над жертвами, вторгалась в их личную жизнь, просматривая их телефоны, держала их в заключении по необоснованным причинам, преследовала их с сексуально неподобающими комментариями и иногда даже угрожала изнасилованием. Один случай описывает необоснованный арест лесбиянки после того, как группа замаскированных офицеров провела рейд в клубе, известном своей ЛГБТК+ и альтернативной публикой. Хотя рейд был проведен из-за подозрения в продаже наркотиков, офицеры, узнав о сексуальной ориентации жертвы, просмотрели ее телефон и прочли личные переписки с партнером. Полиция затем сексуально домогалась жертвы, задавая ей откровенные вопросы о ее сексуальной жизни. В аналогичном случае гей подвергся преследованию двух патрульных офицеров, когда шел по улице. Его женственный внешний вид указывал на его сексуальную ориентацию, и полиция угрожала изнасилованием, заявив, что они хотят трахнуть его.
После того как переживаешь такие инциденты или даже слышишь о них, становится ясно, почему квир-сообщество относится к полиции с настороженностью. Как можно ожидать защиты от правоохранительных органов, когда именно от них и нужно защищаться? Такое поведение полиции создает самоподдерживающийся цикл: чтобы сообщить об этом злоупотреблении, жертва снова должна иметь дело с полицией. Тегран также отмечает, что при попытках расследовать действия полиции жертвы могут стать мишенью из-за высокого уровня коррупции в армянских правоохранительных органах. Это может привести к угрозам или даже убийству жертвы.
Помимо недоверия к полиции, судебная система также не вызывает уверенности. В отчете описывается случай, когда гей подал жалобу после того, как его избили члены семьи. Дело было в итоге прекращено на том основании, что члены семьи верили, что они лечат его от «болезни». В отчете предупреждается, что такая халатность со стороны государства приводит к тому, что жертвы не обращаются за помощью, если они снова становятся жертвами преступления. Тегран подтверждает, говоря, что квирфобия существует на всех уровнях — институциональном, образовательном и даже медицинском, что затрудняет доступ к соответствующей помощи. Квир-люди подвергаются риску насмешек или даже преследований со стороны государственных агентов, и нет законов, которые защищали бы их от такого обращения. Все это может оказать глубокое влияние на маргинализацию квир-людей.
Помимо психологической изоляции, связанной с необходимостью выбирать между отрицанием основной части своей сущности и безопасной жизнью, опасности, с которыми сталкиваются ЛГБТК+ люди, также способствуют социальной изоляции. Люди могут избегать определенных мест или выражать определенные маркеры идентичности, чтобы их не узнали другие квир-люди. Тегран объясняет, что уже сейчас сложно найти сообщество для квир-людей, особенно для тех, кто только что приехал в город (Ереван) или недавно совершил каминг-аут. Она объясняет, что нет открытых публичных пространств для квир-людей, куда можно было бы пойти и встретить других квир-людей, поэтому задача даже начать поиск сообщества может быть пугающей. Многие люди, по ее словам, просто боятся искать эти места и сообщества, так как рискуют быть раскрытыми и подвергнуться преследованиям.
Кажется, что неспособность государства принять законы, защищающие ЛГБТК+ людей, не является просто упущением, а является частью механизма, который продолжает маргинализировать сексуальные меньшинства. Квир-люди часто оказываются в уязвимых ситуациях, что может привести к их жизни в ненадежных условиях и препятствует их здоровой жизни. В свете таких проблем декриминализация гомосексуальности кажется фарсом. Квир-людей продолжают наказывать за то, кем они являются. Нити различных аппаратов — социальных, правовых и медицинских — сплетаются в гобелен репрессий, который постоянно вытесняет квир-людей на обочину.
ЛГБТК+ армяне сталкиваются с дополнительными трудностями при попытках эмиграции из-за декриминализации гомосексуальности в уголовном кодексе. Однако, как мы видим, реальный опыт показывает, что правоохранительные органы обходят это изменение, создавая небезопасную среду для квир-людей. Квир-армяне оказываются в подвешенном состоянии: они не защищены собственным государством и маргинализированы в своем обществе, но при этом недостаточно "мargинализированы", чтобы претендовать на убежище.
Comments